Одиннадцать школьных лет и пять вузовских пролетают быстро, и выпускник, посокрушавшись из-за неопределённости своего будущего, начинает самостоятельно ползти по лестнице, догоняя требуемое образование, или же идёт с красным флагом к зданию парламента требовать пособие по безработице. И всё потому, что в детстве ему чего-то главного недодали и не объяснили, мотивируя тем, что таков стандарт. 

Френсис Бэкон в 16 веке изрёк, что знание – сила. К сожалению, как мы видим, в 21 веке это не факт. Если бы знания были силой, наши замечательные, умнейшие люди, цвет нации: академики, профессора, учителя, изобретатели – сегодня были бы наверху положения! А они внизу. Увы, их знания или устарели, или пассивны. Они думали, что знания прилипают к коже, как загар. Но даже загар со временем сходит. 

И общество по инерции продолжает плодить просто знаек. Это приводит к обесцениванию их носителей, всё чаще слышащих в свой адрес: «Ну и что, что ты знаешь? Ну и что, что ты умный и у тебя интеллект?». Если знания пассивны, кому они нужны? Идея ничего не стоит, пока она не внедрена и не дала эффект. В стране огромное число людей умных и знающих, а страну это не радует и не обогащает. 

В чём же дело? Ответ: не хватает не тех, кто много знает, а людей, которые компетентны и многоумелы. В 21 веке сила не в знаниях, а в универсальных компетенциях и результативности людей умелых, которых я называю компетистами. 

Такие компетисты универсалы умеют конвертировать знания в благополучную жизнь, становятся успешными и формируют новую элиту и ценности, преодолевая низкий стандарт. 

Из вопросов, приходящих на мой блог:  

Кто должен решать, какие предметы изучать ребёнку: сам ребёнок, его родители или специалисты педагоги? 

Никто из них. Во-первых, неизвестно, какой именно бит информации потом может стать делом жизни. Во-вторых, в детях сильны протестные настроения, если взрослые им что-то назидательно навязывают. В-третьих, сами дети меняют свои предпочтения по три раза в году, пробуя то одно, то другое (и это правильно), не увязывая эти пробы с будущим. 

Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то мечтал стать геометром? Или грамматиком? Так что дело не в названии предметов, которые мы выбираем или не выбираем, а в «позиции», которую школьнику захочется потом занять в жизни. 

Мы провели научное исследование, опросив более 8 000 взрослых и учеников. Спрашивали: вы берёте на себя ответственность за будущее школьника, выбирая ему предметы? Утвердительно на вопрос ответили 7% педагогов, 24% родителей и 3% самих школьников. 

В принципе, можете попробовать, и отдайте его на «музыку», «физкультуру», «химию», «иноязыки», «историю» или «математику». Но прежде подумайте, скажет ли он вам за это «спасибо», когда вырастет. 

Он может оказаться прекрасным математиком, но без работы. Или лингвистом с низкой зарплатой. Учтите, что шанс стать высоко востребованным математиком или высокооплачиваемым переводчиком составляет 3%. Осознанный же выбор «кем я хочу стать» начинается с 20–22 лет.  

Должен ли отличаться подход к школьникам разных возрастов? 

Ну, конечно. До пятого класса им всё интересно и для них главный вопрос – «что?». Что будем учить, что лепить, что рисовать, что смотреть? С шестого по девятый класс они – пофигисты, уже ничего не хотят, кроме ответа на вопрос – «почему?». Почему – я? Почему я это дол жен учить? Почему везде отстой? Почему меня никто не любит? После девятого класса они «отжимаются» от возраста и уже их мучает другой вопрос «когда?» и «где?». Когда эта школа закончится? Где я буду учиться потом? Где взять денег? Когда успеть всё выучить? И с двадцати пяти лет для них важным станет вопрос – «как?». Как так вышло, что я без работы? Как найти мужа? Как добиться успеха? Как поладить с начальством? Как выкрутиться из безвыходного положения?..  

Какие предметы, по-вашему, наиболее ненужные в школах?

Содержание школьных предметов, и даже их названия, ничего не дают ни уму ребёнка, ни душе, ни памяти, ни личному счастью, ни общественному процветанию. Это просто науки, которые когда-то, в средние века, были модными, потому что ничего другого тогда не было. Так что сама структура уроко-предметов должна быть кардинально перефор-матирована. 

Ну, как если бы вы меня спросили: какие общежития нужны людям – с розетками на 220 или на 110 вольт, и какие розетки отменить? Я бы ответил: людям вообще не общежития нужны, а благоустроенные квартиры или дома. То есть я говорю о другом стандарте системы знаний, для которого мир уже созрел.  

Откуда пойдут реформы: сверху или снизу? 

Я объездил 85 стран и изучал системы их образования и реформы очень глубоко. Практически нигде власти не добились успеха. Везде был провал. Причины две. Первая: всё, что спускается сверху, сталкивается с огромным противодействием снизу. Сами посудите: во многих школах есть компьютеры, но учителя не спешат ими овладеть. Всем надоели скучные учебники, но попробуйте внедрить букридеры! Все понимают, что многие знания устарели, но попробуйте забрать у учителей физики 20 часов на уроки богатства, счастья и интуиции – и посмотрите, что получится. Вторая причина в том, что власти вообще не понимают, что надо этому вечно ворчащему населению. У кого то должно возникнуть системное видение: каким должно быть образование через 50 лет – и к этому вести. 

Все ожидают от образования чуда, но чуда не произойдёт, пока системе образования не будет сформулирован чёткий социальный заказ: что ей, системе, в этих условиях поручено производить?