Скачать книгу в удобном визуальном формате

Жила была эра Формирования личности, потом её сменила эпоха воспитания, теперь пришла пора выращивания этой личности. Хотя воспитанию детей, похоже, придаётся избыточное внимание. Ведь никаким пластилином ребёнка не вылепишь. Давите вы на него или не давите, характер не изменить, и все назидательные «уколы» будут выглядеть как воспитальные плацебо. В двух трёх прежних тихих поколениях болезней было больше, автомобили ездили опасней, питание было скудней, и у взрослых было ещё меньше времени на воспитание своих детей.
Когда учитель проводит урок, он пребывает в полной уверенности, что объясняет формулы или анализирует по ступки литературных героев. На самом деле он не столь ко передаёт знания, сколько создаёт о себе впечатление.
Учитель в первую очередь воспроизводит в учениках свой менталитет. И если он во время урока попутно рас сказывает о прошлых «светлых» временах, когда колбаса стоила рубль двадцать, поездка на трамвае – три копейки, пенсия составляла 120 рублей, а его профессия была престижна, и добавляет, что новые буржуи развалили страну, то какую роль играет такой учитель?
Он воспроизводит в учениках совковый менталитет прошлого века, не отдавая отчёта в том, что современные дети того времени не знают. Они живут в абсолютно новой реальности. Им непонятны прежние тяготы или радости жизни. То, прежнее, общество имело свои ценности, оно давало гарантии, было прогнозируемо, хотя подавляло инициативу и по рождало иждивенчество.
Не лучше обстоит дело в семье. До последнего времени родителей условно можно было разделить на две категории: подозрительные и доверчивые. С первыми иметь дело трудно, но интересно. Со вторыми работать не приходится вовсе. Они всему верят, но время от времени от них поступают совершенно невероятные претензии.
 Недавно начали заявлять о себе так называемые сверхродители – очень беспокойные, суперинформированные и навязчивые. Сами не знают чего хотят но полным полно претензий. Одна мама пошла жаловаться министру образования на то, что в школе «очень глубоко копают». Например, рабочая тетрадь по географии для 5 го класса содержит какой-то абстрактный опорный каркас со сведениями для более старшего возраста. Почему, возмущалась она, на географии говорят о кубометрах, кислороде, силе тяжести, если этого ещё не изучали на уроках математики, химии и физики?
Хорошо, что министр нашёлся, как среагировать.
– Во первых, – растягивая слова, сказал он, – в связи с введением системы внешнего тестирования, когда требуется не только пересказывать параграфы, а видеть связь между разными явлениями и быстро вспоминать информацию из смежных областей знаний, опорный каркас – это идеальное средство, прививающее системное мышление. Во вторых.., кем вы, кстати, видите свою дочь во взрослой жизни? – Артисткой.
 – А вы знаете, в чём отличие работы артиста и режиссёра?
 – Да, знаю, тем, что артист всегда зависим и без денег.
 – Так вы сознательно обрекаете свою дочь на жалкое и зависимое существование? Почему бы вам не помечтать о её карьере режиссёра, обучив её системному видению всего спектакля, а не только выучиванию своей части текста по роли? И денег у неё будет больше, и славы, и самореализации – чем плохо?
 Мама стояла призадумавшись и лишь что то бормотала себе под нос. Министр, услышав нечто вроде «но причём здесь география?», был готов ответить и на этот вопрос, но мама неожиданно быстро вышла из кабинета.
И ещё родителям предлагают следующее. Если кто-то из них хочет участвовать в жизни школы, вносить предложения и влиять на химию, физкультуру и питание – пусть становится соучредителем, покупая акции этой школы. И тогда влияет на всё, что там делается, как миноритарный акционер. А по другому схема «советов» не работает.
Почему? Потому что многие из родителей советуют, как надо и что надо с их точки зрения. Но кто будет за эти советы отвечать? Они же по том сами будут недовольны, если что то не получится из их же инициативы. А что делать остальным с этими бесплодными и неудачными идеями?
Например, с такими. Один родитель требует больше английского, другой – больше математики, третий – больше спорта. Четвёртый – против засилья компьютеров, пятый – требует включить танцы и плаванье. Шестой – настаивает на организации прогулок. Седьмой – хочет, чтобы учёба была без оценок или ставили только самые высокие баллы. В результате имеем тысячи разных мнений родителей, бабушек, дедушек, гувернанток и нянь.
Вот одна мама возражает, чтобы её дочь участвовала в тренингах по командной работе, называя любые психологические тренинги «психушкой», как в незапамятные времена называли генетику и кибернетику «продажными девками империализма». Есть бабушки, которые считают, что классы надо проветривать, а другие бабушки – что окна надо наглухо законопачивать.
Есть родители, которые хотят продлить детям детство. Другие, на оборот, желают привить им самостоятельность. Есть те, которые решают свои проблемы сами, и те, которые ищут поводы для претензий.
 А родители с непроходящей ностальгией по выполнению домашних заданий заставляют свои чада корпеть над примерами и упражнениями, как когда то в детстве сами мучились от этого. Им неймётся, когда у детей вдруг появляется свободное время для телевизора или компьютерных игр.
Хорошо, если все вместе нацелены на один конечный результат.
А как поступить, если социальный заказ родителей противоречив? Например, они просят отказаться от психологических тренингов и бассейнов и разрешать ученикам курить и нецензурничать (и такие просьбы есть). Вот вам новый поворот: должна ли школа воспитывать ещё и родителей; кого ученики должны слушать – родителей, учителей или им вообще можно игнорировать взрослых?
А тут ещё детский садизм, который отравляет жизнь странным парадоксом: считается, что дети – это цветы жизни, а они вон что вытворяют.
Честно говоря, я не знаю, как в аморальном обществе говорить о морали и внушать детям прописные истины, которые перестали быть прописными. Когда кругом полная аморальность, дети обязаны быть высоконравственными.
Когда все кругом лгут, дети обязаны говорить правду.
Когда со всех сторон реклама призывает пить кока колу, есть гамбургеры и чипсы, дети обязаны отворачиваться от этой еды.
Когда кругом культ вещей и брендов, дети обязаны ими пренебрегать.
Когда все друг на друга кричат, друг друга подставляют и кидают, дети обязаны вести себя прилично.
Когда все кругом ищут виноватых, дети обязаны быть честными.
Когда друзей и любимых бросают, не поперхнувшись, дети обязаны испытывать глубокие чувства.
Когда никто уже ни во что не верит, дети обязаны быть романтиками.
Когда все уже не вылазят из компьютера, дети обязаны читать классические книги.
Когда повсеместно внедряются нанотехнологии, дети обязаны учиться по старинке.
Когда кругом требуются смекалистые и творческие, дети обязаны зубрить тесты.
Когда деньги стали главной доминантой нашей жизни, дети обязаны ничего о них не знать и не думать.
Когда знания никем не ценятся, дети обязаны быть умными.
Когда никому ничего не нужно, дети обязаны быть заботливыми.
Когда кругом насилие, драки, войны и убийства, дети обязаны быть выдержанными, дружелюбными и сопереживающими.
Когда взрослые ничего не стесняются, дети обязаны иметь совесть.
Когда взрослые полностью разочаровались в жизни, дети обязаны знать, кем они будут.
Когда взрослые до предела обросли вредными привычками, дети обязаны быть ангелами.
Когда секс, наркотики, алкоголь и политика проникли во все щели бытия, дети должны этому противостоять, не замечать и избегать этого.
Когда родители на всё жалуются, дети обязаны не ныть.
Когда родители живут, как им заблагорассудится, у детей обязан быть полный порядок.
Когда родители ни на что не способны, дети обязаны быть талантливыми.
Когда кругом всё плохо, у детей должно быть счастливое детство.

Мне на блог приходит много писем. Вот одно, из Житомира, пишет учительница: «…На педсовете… этот мальчик вел себя просто ужасно. Мы его спрашиваем, как тебе не стыдно. А он говорит: «Мне папа сказал “веди себя уверенно и нагло!”».
Другое письмо, из Хабаровска: «…В рамках школьного самоуправления шли выборы президента школы, и возникла ожесточенная борьба между двумя претендентами. Первый тур по голосам – ничья, на втором просочилась информация, что происходит какая то возня, что то не честное. Учителя стали разбираться, и восьмиклассник говорит: «Мне папа сказал “чего ты мучишься, на тебе денег и подкупи всех…”».
Ещё письмо, из Архангельска. Одна мама посоветовала своей дочери: «Ты зайди в класс и дай в морду первой же встречной. И тебя сразу зауважают!». Или вот, из Черкасс, это уже про учителей. Два учителя по дрались между собой на глазах у детей. Более того, потом не остановились, а стали кричать детям: «Вы за кого?» – «Видели, как депутаты вчера кидались стульями?». И вот уже пошла стенка на стенку. Конечно, я бы тоже хотел, чтобы этих радостей не было. Но ни литература, ни со временное искусство этому не помогают. Наоборот, только раскачивают психику детей, делая её неустойчивой и озлоблённой. А это и есть пита тельная среда для шараханья в разные стороны.
Впрочем, просматривая индийские добрые фильмы о любви, где все так искренне поют песни, с хэппи эндом, йогой и нескончаемыми медитациями, я недоумеваю, почему в этой стране сплошные войны и убийства. Наверное, жизненные ценности всё таки подчиняются не евклидовой логике, а сочетанию несочетаемого.
 Иногда растерявшиеся родители вообще снимают с себя большинство забот по выращиванию своих детей, перекладывая их на школу. Они могут приводить в школу ребёнка с температурой, травмой или вшами, считая, что в школе его должны непременно вылечить. Но в Гипермаркете Знаний таких товаров нет. 
Миг между прошлым и будущим
Эпиграфом к международному сертификату, который выдаётся в лицее Гранд и который пришёлся по душе многим поколениям выпускников, служит такая фраза: В образовании есть нечто мистическое. Неизвестно, какое слово учителя может стать делом жизни.
Учителя коучи тщательно подыскивают такие слова, заглядывая в далёкое будущее сидящего перед ним ученика, пробуждая в нём силы, уверенность и тягу к новым, а не старым знаниям. Во всех классах и коридорах в этом лицее вывешены слоганы, которые задают ритм и темп ученикам на всю их будущую жизнь.
Они видят эти слоганы все одиннадцать лет учёбы. Потом во взрослой жизни они (мы это знаем) развешивают эти же слоганы в коридорах, кабинетах и цехах своих собственных фирм. Мы наслушались от своих выпускников много щемящих душу историй, как эти слоганчики, вынутые из подсознания, применялись ими потом в критических ситуациях.
Обычно в памяти у человека застревают воспоминания о том учи теле, который каким то особым образом дал ребёнку в нужное время важную установку – словом, примером, уроком, поступком, поощрением, помощью, взглядом, мыслью. И эта ниточка протягивается десятилетиями через всю жизнь человека. Она позволяет отделять главное от второстепенного и предвидеть последствия недальновидных решений.
Откуда взялась Великая Индустриальная революция?
Маленький городок Кесснок – сейчас один из плотно застроенных промышленных районов Глазго, в Шотландии. Но 300 лет назад на этом месте было болото, в центре которого находился утиный пруд, а вокруг – несколько жалких лачуг. Местные жители зарабатывали на жизнь тем, что вяза ли шарфики и шапочки для горожан и продавали их за гроши. Население быстро старело, а уезжать было некуда – не пускали бедность и ревматизм. И надо же такому случиться, что в убогой дыре на краю мира взяло начало то движение, которое историки называют Индустриальной революцией. Именно здесь в 1707 году родился Вейг Мак Менами, изобретатель колен чато говала, давший толчок этой самой революции.
 Представьте мальчонку, который рос возле болота, жил у бабушки на диете из утиных яиц и доходы от старушечьего вязания. Цивилизации по везло, что он был интравертом – пока другие мальчишки бегали за девица ми или бросались камнями, он часами стоял на краю утиного пруда, размы шляя о том, как бы усовершенствовать бабушкиных уток, чтобы от них было больше толка.
С точки зрения механики, утка не является эффективным механизмом, так как создана для выполнения трёх взаимоисключающих действий, причём с очень малым кпд. Утка летает, но не так ловко, как ворона.
Плавает, но не так хорошо, как щука. Ходит, но уж очень смешно и коряво. В общем, всё не так.
И вот мальчику стало за утку обидно. Он подумал (сей час бы сказали с помощью эмпатии, путём проникновения в шкуру утки): раз уж им суждено большую часть жизни проводить в воде, надо их сконструировать так, чтобы кпд был повыше. С помощью приятеля плотника он соорудил контейнер в форме лодки, куда поместили утку. Для того чтобы выбраться из заточения, утка шевелила крыльями и лапками, приводя в движение коленчатые рычаги, которые в свою очередь сообщали движение колёсам с лопастями по обеим сторонам контейнера.
Уже в первое своё историческое плавание утка зигзагами сиганула по поверхности пруда со скоростью 30 узлов, что было в три раза быстрее любых самых скоростных лодок того времени. Мак Менами превратил утку из бездумного специалиста в эффективного универсала.
И вошёл в раж, соорудив судно, в которое впряг уже 17 бабушкиных уток. Второе судно пересекло пруд с такой скоростью, что, едва стартовав, врезалось в противоположный берег, отскочило к середине пруда, пере вернулось, и уточки утонули.
Как достижение человеческого разума утиная лодка Мак Менами сравнима с вертолётом Леонардо да Винчи. Однако с финансовой стороны предприятие Вейга обернулось полным крахом. Бабушка лишилась уток, и ей пришлось вязать в пять раз больше шарфиков, чем раньше. Но тут уже внук, испытывая угрызения совести, приделал к бабушкиному креслу ка чалке свою динамо машину, соорудив первый в мире вязальный аппарат. Теперь бабушка легко вязала в десять раз больше изделий, чем самые сноровистые соседи, и, догадавшись снизить цену в два раза, за год вытеснила всех горожан с рынка, несметно обогатившись.
Жаль, что Вейг был излишне скромен и не развил свой финансовый успех, иначе в качестве локомотива Индустриальной революции стал бы богаче всех Вандербильтов и Рокфеллеров вместе взятых.
Кончилось всё плохо. Обозлённые и разорённые жители подожгли их домик. Вейг с бабушкой едва успели сбежать, чуть не утонув в болоте. Но мутная топь поглотила все их деньги, заработанные тяжким трудом и интеллектом.
Вейг Мак Менами умер в 30 лет в результате падения с качелей от приступа головокружения. Все его достижения пришлись на возраст между 12 и 19 годами. За это время он изобрёл лодку с гребными колёсами, бронированное судно, на нёс смертельный удар кустарному вязальному производству и заложил основы всемирной текстилки на зло лионским ткачам. Он был тем кривошипом, который совершил крутой поворот в сторону Индустриальной революции.  
Горчичники
Чтобы работники понимали, чего от них ждут, руководители делают простую вещь – формулируют корпоративную этику, которую иногда называют философией фирмы. Эта формулировка может умещаться, например, в такие три посыла:
 1) решать всё здесь и сейчас;
2) заботиться друг о друге;
3) действовать на результат.
Эти взрослые постулаты, перенесенные в школу в виде слоганов, дети видят каждый день, быстро и надолго их запоминая. Любые их действия, слова, жесты и мысли сравниваются с этими слоганами. И, если соответствия нет, им предъявляются жёлтые или красные карточки.
Это листочки формата А5 жёлтого цвета, похожие на те, которые футбольный судья показывает провинившемуся футболисту. Но ли сточки не пустые, а с восемью вопросами: что произошло? почему я так поступил(а)? кто виноват? какой нанесён ущерб? как он будет возмещён? кто пострадал? расскажу ли я об этом дома родителям? какое меня должно ждать наказание?
По любому «нарушительному» поводу ребёнок обязан заполнить этот бланк (они стопками лежат в каждом классе и коридорах – дефицита не бывает). Для ребёнка в этом нет ничего обидного или унизительно го (как говорят американцы, ничего личного!), тем более что заполнение одной двух объяснительных не влечёт за собой, как правило, никаких последствий.
Это делается только для рефлексии – осознания самим учеником своего поступка (рис. 42).
Ведь только когда он пишет, начинает понимать, что, собственно, произошло, увязывая одно с другим третьим. Может, случайно вышло или, как они объясняют, ненарочно. Тогда – ну и ладно – все эту остановку проезжают. Но если по одному и тому же или аналогичному поводу (дерётся, ломает, выкрикивает и т.п.) у ученика набирается несколько горчичников, коуч обращает его внимание на тенденцию вредного поведения. Пора проводить разъяснительную работу второго уровня, как в тех компьютерных играх, которые им так хорошо знакомы и правила которых жёстки. После пяти объяснительных на педсовет вызывают ребёнка, после десяти – его родителей, а после пятнадцати – ученика представляют к отчислению.
Эта система гуманна и спокойна, не вынуждающая учителя и ученика вступать в бесполезные пререкания, когда слово выступает против слова и нельзя доказать, кто кому что сказал или сделал. Ведь теперь имеются вещдоки с накопительным итогом. Неотвратимость наказания витает в воздухе. Как в футболе: судья не вступает в дискуссию с игроком, подставившим подножку. Он просто предупреждает нарушителя жёлтой карточкой. Нарушитель знает, что ещё один «горчичник» – и появится красная карточка, а значит, последует удаление с поля. Никто не тратит нервов на выяснение отношений. Применение «горчичников» в течение 20 лет сняло огромное количество конфликтов и претензий и «вылечило» не одну детскую и взрослую душу.
В хорошей школе раздают буклеты с разъяснением, что такое буллинг* и как ему противостоять. Одного нарушителя отправляют в столовую убирать посуду, другого умника – в самоуправление работать министром, третьего – штрафуют. И все пишут объяснительные записки, признавая их эффективность.
Один очень достойный человек поделился со мной воспоминанием о том, как детский садизм и его не обошёл стороной. «В детстве, – смущаясь начал он, – я часто посыпал солью червяков. Мне нравилось смотреть, как они растворяются на моих глазах. Довольно быстро я понял, что червяк тоже страдает. Знаете, почему соль так действует на червяков? Соль поглощает воду из мягкого тела червяка, и он умирает от обезвоживания. На улиток это тоже действует. Поэтому для меня фраза «не сыпьте соль на рану» на всю жизнь – особенная».
Конечно, дети совершают ошибки. А как иначе? Вопрос лишь в том, ошибки – это грех или норма? Когда ребёнок подходит к луже, он как бы щупает почву: это лужа «мокрая» или «сухая»? Он ещё не собирается мочить ноги (за что его потом будут ругать), но снять пробу он должен. Он ещё мал, поэтому не знает взрослых порядков, ему далеко до всезнайки. Сколько будет. Он может ответа и не знать, и скажет, что будет триста. Значит, это проба. Несколько десятков раз ошибётся – и выйдет на правильные ответы. Дети ошибаются намного реже, чем родители.
В Сингапуре решили перестать тратить бюджетные деньги на восстановление чистоты стен. Но не так, чтобы оставлять их грязными, а с помощью акции «Не допустим грязи!». Начали с малого, и через три года наступил рай – неимоверная чистота. Метод простой – сумасшедший штраф. Бросил бумажку на тротуар – 500 долларов, нарисовал на стене – 10 000 долларов. В некоторых школах пачкотники запихивают туалетную бумагу в унитазы целыми рулонами, поджигат потолки, разрисовывают стены, подворовывают книги и мобильные телефоны, убегают с занятий, покуривают и пошаливают.
 Но тогда коучи ограничивают их свободу, объясняя: ребята, в жизни, как на дороге, опасно думать, что ты едешь один. Одни машины тебя обгоняют, другие подрезают, третьи едут навстречу, четвёртые – перпендикулярно. Твоя задача – не попасть в аварию, выехав на встречную полосу.
Может ли быть такое, что в школе учатся одни отличники? Увы, нет. Наши исследования показывают, что в любом классе можно насчитать 20% тех, кто хочет и может учиться, 50% тех, кто ходит в школу лишь потому, что все туда ходят – потусоваться, пообщаться, дружить, и 30% – это разрушители и проказники.
Однажды мы попробовали исправить ситуацию и отчислили эти 30% деструктивных учеников, оставив только первые две категории. Знаете, чем это закончилось? Через три месяца соотношение всех трёх категорий восстановилось само по себе.
Так что для выращивания полноценных детей и их воспитания нужен разнообразный социум. Пусть растут сотни цветов. Именно поэтому нельзя сортировать детей на будущих математиков, ботаников или скрипачей. Иначе вместо специалистов из них получатся ущербные лузеры.
 Опять таки мотивация: маленькие детки хотят учиться, большие – дружить. Причём, как правило, в 7–9 м классах большинство подростков – оторвы, которым всё не так. Их ключевые фразы: я ус тала! а зачем это надо? а почему я? отстаньте от меня!
Я иногда думаю: а вдруг это генно модифицированные организмы? Что если они возникают не только в продуктах питания, но и в самих маленьких человечках, которые, возможно, тоже генетически пере модифицировались, чтобы просто выжить в окружающей агрессивной и хаотичной среде взрослых неудачников?
 И вот в некоторых школах учеников стали тренировать на решение, казалось бы, совсем недетских с моральной точки зрения задач, которые в жизни часто возникают:
• как объединять силы со слабыми против сильного;
 • как идти на открытые компромиссы, жертвуя главным;
 • как заключать закулисные сделки.
 Несмотря на внешнюю аморальность этих тренингов, важно, что дети учатся находить этому противоядие и вырабатывать устойчивый иммунитет. И никаких шуток, всё всерьёз. Эти тренинги действуют, как прививки от заразных болезней. Причём успехи в этих тренингах являются залогом будущих удач гораздо чаще, чем отличные оценки за знание законов Бойля Мариотта и Гей Люссака.
 Вы замечали, как часто дети задают вопросы, связанные с желанием обойти правила? Моя шестнадцатилетняя дочь спрашивает: «Папа, а в Америке во сколько лет можно получить водительские права?» – «В шестнадцать», – не чувствуя подвоха, отвечаю я. «А они считаются международными правами?» – «Да», – продолжаю я. «А если я поеду ту да, там сдам на права и вернусь домой, эти документы будут признаны нашими милиционерами, чтобы мне не ждать до восемнадцати лет?». Мне нравится её логика.
Отмена родительских собраний
Первое, что делают в хороших школах, – отменяют родительские собрания, которые в обычных школах чаще всего превращаются в сцены из кинофильма «Гараж»: все кричат, каждый о своём, никто никого не слышит и ни за что не отвечает.
 Всё таки школа – это технология индивидуальной работы. Как в больнице или в банке, где есть понятия соответственно врачебной или банковской тайны. Больница же не устраивает собрание всех больных, чтобы решить, как их лечить, да и банк не устанавливает процентные ставки в присутствии всех его клиентов. Потому что у каждого пациента и клиента свои проблемы.
Почему бы не быть учебной тайне? Чем школа хуже? У неё тоже есть свои тайны по отношению к каждому ученику, и не обязательно о них знать всему городу.
 Вековая коммунарская методика воспитания, слава богу, уступает место конфиденциальной. Не каждый родитель хочет, чтобы о проблемах его ребёнка слышали все присутствующие на родительском собрании. Мало ли кто чем «болеет», у кого ум не так развит. Один медленно думает, у другого в семье неприятности. Например, ребёнок вдруг перестаёт заниматься, раздражён, ничего не учит, совершает неадекватные поступки. Учителя в недоумении, переживают: может быть, не так учат? В конце концов, выясняется, что мама с папой развелись. Тогда школьному психологу (а не только учителю предметнику или классному руководителю) приходится проводить психоаналитические занятия для восстановления душевного равновесия ученика. Встречи один на один с родителями дают пользы больше, а нервов тратится меньше. К сожалению, учительский опыт показывает, что 80% родителей не особенно переживают за своего ребёнка. Еще 15% интересуются сильно, а 5% родителей «не вылезают» из школьных проблем: корпят вечерами над домашними заданиями, звонят учителям по 2–3 раза в день, даже на ночь, забывая, что у преподавателей тоже есть личная жизнь.
Малоприятная, конечно, работа у учителей. Им приходится очищать от грязи души, пусть даже и маленькие. Ещё противней, когда приходится не мытьём, так катаньем воздействовать на души родителей, хотя это абсолютно не входит в миссию школы. Некоторые учителя по этой причине из профессии уходят, и вовсе не потому, что платят не так много, как хотелось бы, а просто возиться с родителями не хочется. Труд этот становится всё менее благодарным. Раньше хоть многие нелады учительства компенсировались моральным удовлетворением. Теперь и этого нет. 
Одни родители считают, что за деньги они могут купить всё, и недоумевают, почему через три месяца после поступления в платную школу их ребёнок не знает английский язык в совершенстве. Другие хотят выправить ребёнку осанку, но при этом просят освободить его от уроков физкультуры. Третьи жалуются на плохое питание в школе, не ведая, что их дочь тайно взяла курс на резкое похудение и постоянно ворчит на якобы невкусную еду.
Тогда в школах идут на хитрость. Предлагают родителям ещё на стадии поступления заполнить карту индивидуального социального заказа (посмотреть можно на www.xvatit.com), в которой надо ответить на такие, например, вопросы: хотите ли вы вырастить из вашего ребёнка а) ленивого иждивенца или б) трудолюбивого наследника, и будете ли вы пытаться освобождать его от занятий, понимая, что он попадёт в категорию а)?
 Карта индивидуального социального заказа включает ещё ряд забавных вопросов. По крайней мере, с их помощью удаётся избежать большинство недоразумений. Родителей спрашивают, какой из способов общения со школой им удобен:
• эсэмэски;
• беседы по телефону;
• электронная почта;
• открытые уроки, на которые они приглашаются один–два раза в год;
• информационные бюллетени – чем заполнена жизнь их ребёнка;
• индивидуальные консультации (если родительские собрания отменены);
• вообще не беспокоить.
Впрочем, что бы я тут не писал о формах общения и информирования родителей, никуда не деться от того, что в наше время большинство родителей детьми заниматься не хотят и часто не знают – как. Перекладывают всё на школу. Но школа тоже оказывается не всесильной и не может переломить, например, нескончаемые родительские конфликты, безнравственность телевидения и аморальность высших слоёв общества.
 О тепличном воспитании
Нас постоянно забрасывают вопросами о порочности тепличного воспитания в частных школах. Эти дети, шумят злопыхатели, живут в пробирке, они же пропадут в обычной среде!
 Однако так рассуждают только обыватели и завистники. Конечно, розу можно вырастить и в лесу. Но самые лучшие сорта роз выращивают на специальных плантациях и клумбах. За 20 лет мы наблюдали чудесные превращения. Разбалованные дети переставали хамить, расписывать заборы, ломать мебель, бить стёкла. Они становились более дружелюбными и ответственными. «Вы испортили нам мирную жизнь, – не годуетпапа Андрея и продолжает: – Сын приходит из лицея и начинает поучать нас, своих родителей: нас, говорит, в лицее учат жить совсем по другому. Родители, говорит, перестаньте ссориться, скажите друг другу “I am sorry”».
И мы этому тихо радуемся, потому что понимаем: это плоды нашей формулы ненавязчивого воспитания.
Во многих странах изрядная часть элиты пугающе теплична – с пятилетнего возраста по магистратуру эти люди практически не общаются с «народом». И, тем не менее, правят страной и многими отраслями. Как показывает американский опыт, изоляция от народа правящих и умных – вполне жизнеспособная стратегия. Впрочем, если цель – выживание в тяжёлых условиях, то сорняк, конечно, эффективнее. А если цель – урожайность?
Тема, конечно, непростая. Вот из ребёнка высокомерие аж прёт. Он полагает, что элитарность школы, в которой он учится, даёт ему право надменно смотреть на остальных сверху вниз и, раз родители заплатили большие деньги, то, значит, можно вволю беситься, а учёбу игнорировать. Тогда школьный психолог в беседе с отцом говорит: «Допустим, вы отдали своего сына в футбольную школу, чтобы он стал профессиональным и дорогим игроком, чтобы он стоил миллионы. Так?». «Да», – сле дует ответ. «Можете ли вы представить, что на тренировке мальчик скажет тренеру: что то мне не хочется сегодня бегать, или: пойду ка я покурю, или: подумаешь – не пришёл на тренировку или проспал игру?». Па па задумывается – ему это никогда не приходило в голову. А психолог озадачивает: «Знаете что, забирайте своего ребёнка и балуйте его в своё удовольствие в другом месте».
Для многих школ маленькие демагоги – это бедствие. По любому поводу они ворчат и выстраивают безукоризненные словесные защитные редуты. «Вы меня оскорбляете…» – отвечает демагог разрушитель на замечание, что не счистил грязь с ботинок.
Трое десятиклассников – два мальчика и девочка – быстро прошмыгнули в туалет и заперлись в одной кабинке. Они полагали, что этого никто не заметит, а может, в силу возрастного пофигизма просто ничего об этом не думали. «Вообще то кабинка рассчитана на одного человека, а не на двоих и тем более не на троих. Значит, что то тут не так», – подумала учительница, случайно проходившая мимо. Она подошла к кабинке в растерянности, не зная, что делать в такой деликатной ситуации.
Деликатная-то она деликатная, но как бы чего не вышло. Учительница прислушалась, никаких звуков. И, набравшись решимости, постучала… Молчание. Сделав короткую паузу, она спросила: «Что вы там делаете… втроём?». А про себя подумала: «Ну и работёнка у нас!». Послышались шорохи, и с застывшими улыбками стайка выплыла из кабинки и набросилась на учительницу: «Какое вы имеете право?! Как так можно?!».
«В принципе нельзя, – спокойно парировала учительница, – если бы вы не спровоцировали меня на это, нарушая общепринятые правила! Знайте, что любая ваша провокация будет приковывать внимание взрослых. Реакция их может быть неожиданной для вас и неадекватной вашим представлениям о морали. Так что просчитывайте варианты, ребята!».
В седьмом классе объявился гиперактивный мальчик разрушитель. Всё ломает, всем мешает, делает это, естественно, демонстративно и преднамеренно. На Хэлловин приносит кто то тыкву – он отнимает её, бросает на пол, да ещё давит ногами. Отвечает кто то на уроке английского языка – перекрикивает. Надевает кто то пальто – отрывает на зло пуговицу. Мама умывает руки, приговаривая: «Мальчик – умный! Куда умище-то ему девать? Вот и занимайтесь им!».
Вообще умненьких в хороших школах любят, хотя, конечно, без фанатизма. Но взрослые – тоже люди, и у них есть гордость. Кроме то го, закономерно возникает вопрос: чем так провинились одноклассники что должны терпеть хамство буяна? Беда ещё в том, что на крушителей всего подряд не действуют «горчичники». Их у них столько, хоть коллекцию собирай. Вызовы на педсовет они любят, так как сразу начинают своё наступление с демагогии о правах ребёнка, свободе личности и демократии.
Я прежде думал, что второгодники должны учиться лучше обыкновенных учеников, ведь они всё учат второй раз. Однако этого почему то не происходит. У детского писателя Артура Гиваргизова есть рассказ о том, как на педсовет пригласили выдающегося двоечника, трижды ученика четвёртого класса Гаврилова Серёжу выступить с докладом «Почему дети не хотят учиться и не делают уроки».
– В Поднебесной нет ничего, что можно было бы сравнить с пользой от недеяния. В этом закон небесного Дао, – проникновенно начал Се рёжа.
– Когда будет уничтожена учёность, тогда не будет и печа ли, – продолжил он и глубоко вздохнул.
– А физика?! – возразила с места учительница по физике. – Без фи зики ты бы, Гаврилов, даже не знал, что Земля круглая!
– Какая же она круглая? – удивился Серёжа.
– Как какая! – не выдержала учительница по географии и вынула из сумочки чугунный глобус, который носила с собой как средство самозащиты.
– Вот, как глобус!
– Ну, хорошо, – усмехнулся Серёжа и показал пальцем на океан, – а почему тогда вода не выливается?
– А Земля её притягивает, как магнит! – снова вскочила раскрасневшаяся от волнения физичка.
– Магнит не притягивает воду, – сказал Серёжа и устало прикрыл глаза.
– Я это знал ещё в детском саду. – Что же, по вашему, Сергей Сергеевич, – вежливо обратился к Серёже директор школы, – учёные ошибались, и все жертвы были напрасны?
– Эррарэ хуманум эст. Ошибаться – человеческое свойство. Цицерон! – вздохнул Серёжа и развёл руками.
– Я вас понимаю, и, поверь те, мне очень жаль.
 – Как как? – переспросил учитель по истории.
– Повторите ещё раз, я не успел записать. Эррарэ хуманум кто?
– Эст, – ответил Серёжа. 
В одной из самых знаменитых московских гимназий на проблему борьбы с детским вандализмом отреагировали чисто по советски: двери там, где их пинают ногами, обили листовой сталью. В Гранде – наоборот: изготовили двери из стекла. И дети открывают двери руками, никто не покушается их разбить.
Прожив в достойных условиях, бывшие ученики и во взрослой жизни будут стремиться вокруг себя организовывать такое же достойное пространство, чтобы всё вокруг дышало атмосферой красоты. Они уже не смогут жить в грязи. И, напротив, если человек вырастает в сыром, холодном, неухоженном месте, с запахами, неважным светом, ободранными стенами, то у него формируется менталитет «подвального» человека. Его не будут смущать дороги с колдобинами, грязные окна, несвежая еда и ненормативная лексика.
Хотя в какой то период они должны переболеть некоторыми детскими болезнями, в том числе и олбанским языком, от звукового «перца» которого они просто ловят кайф, ведь в нём «как слышеца так и пи шеца»: фсе сваи сапщеня нада песать па преколу бес точик зопитых тяре и дваиточей ни гаваря а скопкых и опзацых. Они хорохорятся этим своим птичьим языком, гламурно переписываясь друг с другом в аське и эсэмэсками, апсолютно пазитиффно высказывая риспект тем, кто жжот, выставляя преподам заччот ф тему, отправляя галимую инфу в мемориз и гордо говоря у4илке: мы ниасилили.
Что забавно, это только так кажется, что текст пронзительно негра мотен. Однако попробуй здесь неточно выразиться и неправильно на писать хоть одну букву, например, ацкий сатона, и тебя в сообщество своих не примут. Взрослые, как всегда, ворчат на этот дикояз, хотя сами не могут объяснить значения словосочетания «уси пуси», пользуясь им вдоль и поперёк.
Болеют тинейджеры и уличным слэнгом (я не поал! чё ты хош? не парься! бубло, западло, рекс фекс пекс – как заклинание успеха), отпуская непритязательные шутки: «Девушка, это же книжное кафе, так прине сите мне горячего осла. – Чего чего? – Ну, Донки Хота*. Га га га!». Взрослым, естественно, кажется, что тинейджеры – идиоты. На самом деле, это просто издержки роста и проверка взрослых на вшивость, которые ведь тоже не святые. Богу, наверное, смешно от всего того, что он наделал. Он смотрит вниз и говорит сам себе: «Я тащусь, я реально тащусь, ребята! Мне весело, и я ничего не собираюсь у вас там исправлять».
В конце концов, в самый разцвет латинского языка их было три: ли тературный, вульгарный и медицинский. На литературном писали оды, на вульгарном суржике говорило население, и только медицинская латынь дожила до нашего времени.
В школьном саду растёт яблоня. Её не обязательно удобрять прямо под корень. Удобрения можно разбросать в пяти метрах, и яблоня сама вберёт нужные ей микроэлементы. И не нужно поливать ствол дерева массой воды. Важно, чтобы вокруг было влажное пространство. Яблоня – умная, она сама возьмёт из среды и солнечные лучи для выработки хлорофилла, и влагу, и микроэлементы из удобрений.
Почему такая же среда не может быть создана для выращивания «сортовых» учеников? Хорошие дети должны расти, как кристаллы в солёной среде. Главное – создать благоприятную среду и подпитывать её живительной влагой (а не мёртвой водой – помните сказку?), чтобы воз ник эффект кристаллизации (рис. 43).
 Из переписки на блоге:
Вы говорите, что детей надо не воспитывать, а выращивать. Как то не по себе, это же люди.
Ну, да. Просто жалко, что растения удобряют, а на детей кричат. Лучше пусть уж детей выращивают, как сортовые яблони в ботаническом саду. 
Разве детям полезны тепличные условия?
Конечно, вам же нравятся сортовые яблоки, а не кислая дичка. Дети, выращенные в приличных условиях, и дальше захотят устраивать вокруг себя жизнь в высоком стандарте. А тот, кто видел вокруг себя только грязь, мат, наркотики, пьянство, лицемерие, обманы – ну какие у него шансы стать хорошим человеком?  Но они же будут не приспособлены к жизни? С чего вы взяли?
Разве, наркоманы и хулиганы, получившие кри минальный опыт, лучше приспособлены к жизни? Закалять надо не су ровым образом жизни, а мотивацией к самосовершенствованию. Не воспитывать, а выращивать. Не планировать, а траекторить.  Показывать не только то, что надо делать, но и для чего, а также риски от неделания или делания по другому. Ну а мажоры и гламуры? Знаете, не следует преувеличивать роль мажоров в нашей жизни. Когда моя жена варит борщ, у неё 5% уходит в отходы. Но ведь мы едим борщ, а не отходы. Просто мажоры и гламуры на виду у таблоидов. У многих богатых людей умные и порядочные дети.  Откуда вы знаете? Мы проводили специальное исследование. И обнаружили, что нет корреляции понятий «бедный – значит добрый, умный и порядочный», и «богатый – значит мажор, подонок и дебил». Всё в равных пропорциях. Однако существует большая вероятность занятия богатыми наследниками высоких постов, что обязывает общество уделять им повышенное внимание, чтобы оказавшиеся наверху потом умело распоряжались властью, деньгами, моралью и будущим своей страны и мира.  И на какой вы рассчитываете результат? Чтобы из будущего (скажем, из 2100 года) прислали отклик: «Молодцы, вы пошли правильным путём!». В хороших школах учеников изредка вводят в зону дискомфорта. Это так называемая растяжка – одно из ключевых направлений работы с детьми. Она работает на приращение их характера в тех джунглях, из которых они выходят с повысившимся апгрейдом силы духа и характе ра. Разрабатывая упражнения по растяжкам, мы вспоминали Диогена, который просил подаяния у статуи и на вопрос, зачем он это делает, отвечал: «Чтобы приучить себя к отказам». Хорошо написано у Евгения Гришковца в «Асфальте»: «Его радовали только те люди, которые просто умели себя хорошо вести. Этакие вежливые, пунктуальные, не сокращающие дистанцию, немногословные. Ни камней за пазухой, ни фиги в кармане. Вовремя пришёл, сказал только по делу и ушёл. С такими хочется общаться и сотрудничать». С маленькими детьми и так всё ясно – они благодатный материал. А вот тинейджеры! Что делать с ними? Некоторые из них ведут себя так, будто жизнь им что то недодала. Большинство не хотят идти в школу из за унижений. Некоторые по жизни просто устали, ещё с утра. А есть и те, которые не терпят, что их заставляют, хотя понимают, что жизнь состоит не только из удовольствий. Это потом из них вырастут бухгалтеры, которые будут в налоговой инспекции тихонько переговариваться между собой: «Ты баланс сделала?» – «Что ты, еле-еле вымучила!» – «Дай списать!».  Одни считают, что воспитанными людьми рождаются, другие – что ими становятся. Однажды, прилетев в туманно футбольную Англию, я попросил своих друзей показать мне их чопорных сэров и пэров. Меня привезли в очень закрытый английский клуб, где один седовласый джентльмен с сигарой долго смотрел на меня. Я набрался смелости – ког да ещё приведётся пообщаться с сэром – и спросил: – Что у вас значит быть джентльменом? Он задымил сигарой и не спеша ответил: – Джентльмен – это тот, кто рождён в спокойствии и снисходительности, и так же живёт, несмотря на любые, даже дикие, обстоятельства. – Хорошо, сделал я паузу, – а ногти у него могут быть нестрижеными и не очень чистыми? – Почему нет, если он сажал розы в своём саду? – Допустим, – продолжил я, – а может ли джентльмен носить бе лые носки со смокингом? Ведь полагается носить только чёрные! – Ну, это не главное, – неумолимо продолжал он, – смокинги и всё остальное иногда берут напрокат. Джентльмен носит носки такого цве та, какого хочет. Достаточно посмотреть, как мы одеваемся, когда игра ем в гольф перед телекамерами всего мира. И брюки могут быть подсмыканными, короткими. А вот чёрные носки носит шофёр джентльмена. Вспомнив обошедший весь мир телесюжет, в котором президент всемирного банка Алан Гринспен показался на людях в рваных носках с огромной дырой на пятке, я, видимо, вошёл в раж и спросил: – А с дыркой на пятке можно себе представить джентльмена? – Да, просто за ним сейчас некому ухаживать. – Но он от этого не перестаёт быть джентльменом. Вот скажи, что украинец будет делать, если в пятизвёздочном отеле у него не уберут постель? – Как что! Кричать на горничную, требовать компенсации, зво нить домой, чтобы все знали, что весь персонал гостиницы – дебилы. – А вот джентльмен не суетится, терпит неудобства и несправедли вость, ездит на небольшой машине, руководствуясь здравым смыслом и обходительностью, источая вокруг себя спокойную ауру и ни на что не тратя нервы.
Я задумался – какой то другой мир в циничном 21 веке. Для наше го поколения, которое выросло в застое, полукрепостничестве, при тотальном дефиците и цензуре, это звучало как утопия. Но новое поколение W не знает дефицита и не собирается ни с кем бороться. Оно, правда, ждёт, когда ему передадут наследство (а не эстафету). Тогда они скажут нам: чао, пэренты, с вашими крэйзи перестройками, тотал-коррупцией, хакерскими взломами мастер кардов в супермаркетах и ступорным трафиком в даун тауне – галимо и неудобно. И пойдут своим путём, игнорируя все наши первичные ценности: должности на откатах, усадьбы в Маями и костюмы от Версаче. Спрашивают, когда нашу страну можно будет назвать цивилиз ванной, чтобы психология была как у сэров и пэров? Ответ у меня вымучился такой. Во первых, когда будут переделаны все туалеты с дырчатых на нормальные, начиная с сёл и до самого Кабинета Министров (да да, я там недавно был!). Во вторых, когда многократно потренируемся говорить по поводу и без повода «thank you very much», «can I help you?» и «are you o'key?», что в переводе значит «спасибо», «чем я могу вам по мочь?» и «с вами всё в порядке?». И, наконец, когда наши дети объяснят это своим детям. В хороших школах инструктируют учителей, что за перфектную работу ученик должен получать хорошую дозу похвалы: а) вербальной – добрые слова в свой адрес, б) сенсорной – похлопывание по плечу, в) дистанционной – сообщение родителям эсэмэской. Это входит в тра дицию, которая будет работать и потом. Есть рассказ про мальчика Лёшу, который прожил жуткий, ужас ный день. Всё началось с самого утра. Будильник получил от него боко вой удар, свалился на пол и разбился. Мобильный телефон, который он взял с собой в туалет, упал прямо в унитаз, и мальчик никак не мог его достать. Чистил зубы в ванной – поранил десну. И пошло, и поехало. За завтраком в пакетике с конфетками его сестра обнаружила ещё и игруш ку, а у него были только конфетки. Он очень расстроился и решил, что хорошо бы сейчас оказаться в Америке! По дороге в школу машина обрызгала его грязью из лужи. На первом же уроке его вызвали к доске, а он думал, что проскочит, на втором – поставили плохую оценку, а на третьем – вообще выгнали с урока. И так целый день. После школы его команда проиграла в футбол, причём он не забил пенальти. И тог да он твёрдо решил бежать в Америку. Просто ничего другого не оставалось. Вечером мама включила телик и, вместо того чтобы дать ему по смотреть про Гарри Поттера, уставилась в моды. Он включил компьютер, но тот завис и, видно, навсегда. Вода в ванной была горячущей, он ошпарился, мыло попало в глаза, лампочка перегорела, и он не смог читать на ночь. Ужасный день! Бежать! Бежать в Америку! Жизнь не удалась. Он просто обречён на неудачи, и это ощущение ему ничем не вы травить. И какое значение имеют причины и обстоятельства? Взрослым легко, изводил он себя, они попереживают и успокоятся, а ему как до жить до завтра, если эти кошмары наверняка ещё и удвоятся? А Америка – сказочная страна, где нет ни печалей, ни забот. Чем дело кончилось? Ведь в такие критические моменты запоминаются именно модели выхода из критических ситуаций на будущую взрослую жизнь. На самом пике несчастий уже после последнего беспощадного удара (кот поцарапал, когда Лёша хотел его погладить перед сном), в его комнату вошла мама. Угадайте, как она утешила несчастного сынишку, что она ему сказала? Особенно если учесть, что она сама была в раздражении, ведь у неё на работе за день тоже не всё сложилось глад ко. У мамы было несколько вариантов: промолчать, пристыдить Лёшу, переключить его внимание на DVD или просто дать денег на новый мяч. Но если бы мама Лёши стала его утешать таким способом, она бы получила от сына незачёт. Он то знает, что не виноват. Кота он не оби жал, лампочку не разбивал! Просто всё вдруг стало валиться из рук и пачкать душу. Как вы думаете, что ему сказала мама? Она сказала: «Знаешь, Лёха, такие дни бывают. Даже в Америке». С ребёнком надо разговаривать. А успеваемость – это его личное дело. 
 "Я могу показать дверь,
на волю ты должен выйти сам"
 Морфе с  кинофильма «Матрица».