Все поклонники рок-культуры точно в своем плеере имеют парочку произведений Бориса Гребенщикова.

Один из отцов-основателей русской рок-музыки Борис Гребенщиков за свои 58 лет успел не только прославиться как лидер «Аквариума», но и назвать себя учеником ламы-датчанина Оле Нидала, сняться в кинофильмах, написать несколько прозаических произведений и даже организовать персональные фотовыставки.

Xvatit.com удалось встретиться с Борисом Борисовичем во время его пребывания в Киеве в рамках масштабного тура «4000 лет», и, хотя он все время пытался острить и уворачиваться от прямых ответов, кое-что все-таки удалось узнать.

Борис Борисович, Вы уже 40 лет на сцене, расскажите, как за это время поменялась Ваша целевая аудитория?

Я не могу сказать, кто ходит на мои концерты, потому что я не вижу зрителей. Поскольку я стою на сцене, то 90% того, что я вижу, – это черная дыра. Я даже не знаю, пустой зал или наполненный. Судя по отзывам из интернета, приходят разные люди, и я до сих пор не могу поверить, что все они меня слушают.

В одном из недавних интервью Вы признались, что побывали «всего» в 40 странах. Где понравилось больше всего?

Мне везде нравится, а комфортно я себя ощущаю в том месте, где нахожусь сейчас. У меня много любимых мест в Киеве, но больше всего люблю гулять возле Днепра.

Существует ли для Вас различие между сценической одеждой и повседневной?

Нет. На сцену я стараюсь выходить в том, что позволяет чувствовать себя комфортно и естественно.

Как пришла идея подвести итог 40-летнего творчества «Аквариума» туром?

Кому-то пришло в голову сосчитать, что между 1972 и 2012 годами прошло 40 лет. Дело в том, что никто не может точно вспомнить: прошел год, пять или тысяча…

Насколько много или мало группа сейчас репетирует?

К сожалению, мы вообще не репетируем. Это источник моего гнева и печали. Мы говорили с клавишником, что перед следующим концертом мы все отбросим и чуть-чуть порепетируем...

В этом году исполнилось бы 50 лет Виктору Цою. Вас называют крестным отцом его творчества. Скажите, что в свое время Вы ему сказали такое, что он поверил в себя?

Я ехал в электричке со своего концерта, и сидели два молодых парня с гитарой, они попросили, чтобы я послушал две их песни. Первая песня была уже давно забывшаяся и им, и мне, а вторая – «Мои друзья идут по жизни маршем». Я просто упал, как колода, потому, что не ожидал услышать такую гениальную песню.

Как относитесь к медиа-пространству?

Я пользуюсь интернетом, электроэнергией и другими удобствами. СМИ я не верю потому, что они насквозь продажные. Как можно верить человеку, который получает деньги за то, что говорит? Естественно, он зависит от массы людей, которые ему их платят.

Но ведь Вы уже несколько лет – часть СМИ. Неожиданно для многих начали вести передачу на радио, которая транслируется одной из киевских радиостанций. Можно ли верить всему тому, что Вы там говорите?

Это вопрос не ко мне, а к вашему разуму. Я думаю, что каждый человек должен выбирать сам. Все, что я делаю хорошего в жизни, – это не ради денег.

Но сейчас почти все гоняются за деньгами – как считаете, для чего они нам?

В середине 19 века некто, пытавшийся проанализировать творческие принципы Стефана Малларме, писал, что в современном мире все схвачено деньгами. Так было всегда, есть и будет. 

Вы стали дедушкой – расскажите, как вживаетесь в новую роль?

Семья моей дочери Алисы живет в Подмосковье, и я видел внука всего два раза в жизни...

А имя его хотя бы помните?

Без согласия Алисы я не могу его назвать…

А как Ваши дети Вас удивляли или, может, удивляют и до сих пор?

Дети удивляют меня уже тем, что выросли. Я не ищу в них продолжения себя. Советов они у меня почти не спрашивают – знают, что скажу и да, и нет.

По словам Бориса Гребенщикова, он не хочет ни о ком распространяться, ибо живет по принципу: «Не суди – и не судим будешь».

Елена Бабич