Дизайнеры — самые чувствительные люди. Они способны артикулировать в своих вещах то, что мы лишь смутно ощущаем. В каких домах мы будем жить лет через двадцать? Об этом думали и в Кельне, и в Париже.

Гвоздем программы Парижского мебельного салона стала выставка «Новая модель жилья». Десять известных дизайнеров пофантазировали в своих инсталляциях о том, как мы будем жить в наступившем уже XXI веке. Инсталляции поделились следующим образом: пять — про роскошь, пять — про элементарное жилье. Несмотря на заявление в программе о «новой» роскоши, скрытой в технологиях, дизайнеры отнеслись скорее с иронией к роскошным интерьерам: инсталляция Карло Коломбо с огромным канделябром напоминала церковь, Уильям Савайя предлагал заниматься на тренажере, глядя в барочное зеркало.

«Элементарные» инсталляции размышляли о «базовых» элементах интерьера. Интерьер Марко С. Сантоса не сказать чтобы авангардный, однако же возбудил всех посетителей выставки, окрестивших его «комнатой любовников» и оставивших в книге отзывов свои восторги, мэйлы и телефоны. В центре стояла кровать, она же стол, она же сцена. Другая сцепа — подиум с пандусами — располагалась метром выше. Получился театр для двоих, подразумевающий взаимное любование. Всех поразило новое дизайнерское изобретение — гюльпанообразные бокалы с острыми ножками без оснований, которые нельзя поставить на плоскую поверхность, но можно поднести любимому, как цветок, и из которых негде пить, кроме как на кровати: только там «тюльпан» можно воткнуть в специальную щель.

В первой стояло много мебели и стул-стол с ноутбуком, похожий на мотоцикл (;sa ним сидишь в соответствующей позе!), — максимальная концентрация и стесненность. Во второй — только черный куб (который может быть и стулом, и столом, а более всего напоминает «черный квадрат» Малевича) и желтый тазик (в проекте был скейтборд), назначение которого опять-таки зависит от вашей фантазии и темперамента. Максимум пространства, максимум свободы. Пространство, определяемое не вещами, а стратегией его освоения. Росс Лавгроув наполнил дом будущего водой и светом, который символизировали прозрачные трубочки, свисавшие с потолка, и лампочки, рассыпанные по полу.

Ронан и Эрван Буруллек показали, что все элементы жизни (домашней обстановки) в принципе могут быть получены из бесконечных лент, свитых тем или иным образом. Некоторая умозрительность этого интерьера давала повод предположить, что французские дизайнеры увлекаются современными физическими теориями, в том числе модной философией нестабильности. Система, представленная ими, была принципиально бесконечна и являлась смесью порядка и хаоса.

На ту же тему, «Новая модель жилья», состоялась конференция, которую провел архитектурный критик Филипп Третьяк. В ней приняли участие Кристоф Пилле, Одиль Дек, Томас Санделл и другие известные дизайнеры и архитекторы. На конференции демонстрировались дома-паразиты, прилепляющиеся к фасаду или выдвигающиеся, как гармошки, дома для номадов и прочие футуристические фишки. Подобные типы жилья любознательный читатель может найти в № 8 «И.+Д.», специально посвященном этой теме.

Биологическая архитектура оказалась главным источником вдохновения в инсталляции Росса Лавгроува (Кельн, программа «Passagen»), которого журнал «Architektur & Wohnen выбрал дизайнером года. Лавгроув поддержал свой имидж органического минималиста. Конструкция из полых керамических и стеклянных трубок подобна коже: она дышит.