Я часто нервничаю по пустякам – такой уж я человек. Но иногда эти пустяки – всем пустякам пустяки.

Вчера выскочил не свет ни заря из дому, чтобы купить своей девушке цветов. Лето радужными бисеринками кружило голову, радость переполняла и я почти летел, не касаясь асфальта. Прилетел к цветочному лотку. Сонная тетка в безразмерном сарафане равнодушно выслушала мою сбивчивую тираду о том, что я не знаю какие цветы понравятся моей девушке ибо знакомы третий день, но очень хочу сделать ей приятное и поэтому прошу вас (ее, то бишь) сделать мне букет из всех цветов сразу… Худо-бедно но мы достигли взаимопонимания.

Поскакал как безумный кролик обратно. Вижу мальчишку самого нежного возраста (лет десять примерно). Он, прямо возле входа в чужой подъезд розовой краской, сосредоточенно выводит предложение «Оля, я тебя лю…».

Понимаю что хоть идея и не новая, но очень конструктивная. Еще мой любимый исполнитель ее в свое время популяризировал на каждом концерте: «С добрым утром, любимая – не жалея белил…» И я решил туда же - тем же методом… Растормошив сонного продавца мелких хозтоваров, купил баллончик краски. Тоже между прочим розовой, ибо иной у него не водилось уже три дня. Рассмеявшись от удивления (не цветонедостаче в ларьке, а тому, что мы с моим десятилетним вдохновителем единодушны даже в столь мелком вопросе, как выбор места покупки краски), побежал я приводить в действие свою хулиганскую затею.

Пока я, высунув кончик языка от усердия, выводил каллиграфию на асфальте возле своего подъезда, за моей спиной возник НЕКТО. Об этом я узнал по лишней тени, закрывающей свет и весьма красноречивому покашливанию. Сердце готово было бежать в далекую страну под названием Пятки и уже начало собирать чемоданы… Но я все-таки нашел в себе махонький кусочек смелости подняться в полный рост и развернуть торс в сторону внезапного свидетеля моего преступления.

Кто бы сомневался!.. Наша дворничиха – тетя Валя. В свое время она практически заменила мне родную бабушку в тогда еще малознакомом мне городе, куда я переехал, получив в наследство однокомнатную квартиру. Она носила мне, полуголодному студенту психфака, теплые пирожки, чаем-сахаром выручала, когда становилось совсем туго. Хотя при всей своей доброте, она никогда не отличалась доброжелательностью.

- Ты что же делаешь, бесстыдник! – ринулась в бой моя названная бабушка. Хорошо хоть метлой, грозно возвышающейся рядом с ней, не стукнула. Могла ведь, ей-богу! – Кто теперь оттирать-то будет!

- Тетя Валя, - мямлю я. – Я сейчас… Сейчас… исправлю…все… честно…
Мне очень-очень-очень стыдно. Действительно. Взрослый мужик, без пяти минут завотделом, а такими глупостями занимаюсь… Да еще на ее территории - как теперь самая моя любимая в городе старушка, будет перед начальством отчитываться, краску под палящим солнцем вытирать…

Радость моя сразу куда-то испарилась, оставив шикарное наследство - нервные неловкие смешки от осознания содеянного. Вид у тети Вали был очень сердитый, она сходила в свою коморку за тряпками и ведром с водой. Вытирать помогала и приговаривала: «Хай ты сказысся, зараза! Не мог хотя бы мелом, обалдуй!.. » («хай ты сказысся» на ее родном украинском языке означает что-то вроде иронично-взаправдашнего пожелания скорейшего бешенства). Сосед присоединился, вынес банку растворителя – справились кое-как…

Не имея никакого желания объясняться еще и со своей девушкой, я позвонил в собственную дверь, молча вручил ей букет и практически бегом спустился по лестнице, во избежание последующих расспросов. На душе было муторно. Хотелось все исправить, но я не имел представления с какой стороны подойти к этому процессу. В голове кинофильмом прокручивалась одна и та же сцена: тетя Валя сердито глядящая на меня сверху вниз. Как теперь в глаза-то ей смотреть?.. Неловкость, очумелое осознание того, что я сам стал автором этой идиотической ситуации, стыд…

Было примерно десять утра, когда неожиданно трезвая мысль прервала двухчасовое самобичевание - я все-таки психолог, какой-никакой, а значит, могу с этим справиться. Она меня даже рассмешила эта мысль.
Невероятное облегчение…

Вспомнил-таки спустя неврозную вечность, что чувство стыда возникает там и тогда, когда рядом с нами значимый человек. Мы боимся того, что он может изменить свое отношение к нам после какого-нибудь пустячного проступка, опасаемся, что он будет думать о нас хуже, чем мы есть. Но это наши чувства. Тетя Валя уже, небось, забыла о том, что произошло или, во всяком случае, перестала злиться и занялась своими делами. А я блуждаю по улицам просыпающегося города и корю себя, практически ни в чем не повинного… Нервные клетки убиваю, одну за другой, чтобы меньше на этой земле барахтаться.

Избавиться от невротической химеры можно только одним способом. Покупаю большой вкусный торт и звоню в тети Валину дверь.
- Оболтус ты, Саня… - первое, что она мне говорит, открыв дверь. А я целый час после не мог поверить тому, что она при этом УЛЫБАЛАСЬ…

Эванс