23-летняя москвичка, четырехкратная чемпионка Европы, серебряный призер чемпионата мира в Ванкувере.

Ирина Слуцкая является одной из самых вероятных претенденток на главную награду олимпийского турнира моды фигуристок-одиночниц в Солт-Лейк-Сити. В прошлом сезоне именно Слуцкая, не проигравшая ни одного соревнования, кроме чемпионата мира, как считают все без исключения специалисты, вывела мировое женское фигурное катание на совершенно новый качественный виток. Сначала на финале «Гран-при» в Лионе, а затем и на чемпионате мира по фигурному катанию в Ванкувере она исполнила уникальную комбинацию из трех прыжков — тройных лутца и тулупа в связке, а затем через несколько мгновений и двойного сальхова. Только маленькая неточность в приземлении не позволила Слуцкой в Канаде обойти американку Мишель Кван.

— Еще в начале прошлого сезона вы впервые намекнули, что вот-вот в вашем арсенале появится некое оружие, которым вы собираетесь в дальнейшем уложить на лопатки не только судей, но и своих конкуренток. И действительно, ваша фантастическая комбинация из двух тройных и одного двойного прыжков, впервые продемонстрированная на финале «Гран-при» в Лионе, оказала шоковое воздействие, в первую очередь на Кван. Чем вы намереваетесь удивить в Солт-Лейк-Сити?

— После своего проигрыша во Франции полностью деморализованная Кван сказала мне, что я преподала всем фигуристкам наглядный урок. И тогда же пообещала, что, вернувшись домой, в Америку, заставит себя работать так, как никогда еще прежде не работала. Что ж, в результате ей удалось обыграть меня на чемпионате мира. Нас, женщин, часто в последнее время упрекали в том, что мы давно уже не движемся вперед, и женское фигурное катание якобы застыло на месте. Сейчас, после того как я стала прыгать комбинацию из трех прыжков, все, надеюсь, поняли, что и наш вид вышел на новый виток. Как следствие, уверяю вас, ужесточатся и требования судей. Теперь настало время рисковать. Тем не менее никаких новых элементов я в свои новые олимпийские программы не включала.

— Почему?

— Олимпиада — это для спортсменов огромный стресс. Поэтому мне кажется, что не надо во что бы то ни стало пускать на Играх пыль в глаза. Главное — выучить все уже известные тебе элементы настолько, чтобы делать их безошибочно. Мои программы довольно сложные, поэтому свою основную задачу в вижу лишь в том, чтобы выполнить их как можно чище.

— Представляю, как трудно было стоять вам на второй ступени пьедестала в Ванкувере. Но держались вы, стоит отметить достойно...

— Я тогда искусала себе все губы, но слезам, по крайней мере на людях, воли не дала. А на пресс-конференции, если помните шутила, смеялась и в лучших американских традициях заверила присутствующих, что все-то у меня о'кей, и я несказанно рада своему второму месту.

— Зато потом, когда вас обступили исключительно свои вы подняли полные слез глаза и спросили: «Ничего, если теперь «немножечко похлюпаю?»

— Да, уж было... Но мы с моим тренером Жанной Громовой переживали этот проигрыш все-таки недолго. Мы и до сих пор глубоко убеждены, что в Канаде сделали свое дело. Откаталась я там, согласитесь, очень даже прилично. Более того, на душе было так приятно оттого, что попробовала на том чемпионате все сложные комбинации и сделала их хорошо. А то, что судьи решили отдать первое место американке Мишель Кван... Спорт у нас слишком уж субъективный.

— Кстати, вы уже встречались с Кван в нынешнем сезоне?

— Да, и снова в Канаде. По-моему, она подготовлена очень неплохо.

— Вас не встревожило падение, которое вы допустили в своей короткой программе на пятом этапе «Гран-при» в Петербурге в минувшем ноябре? Ведь вы не падали на соревнованиях минимум два года...

— Пив самом деле не падала очень давно. Наверное, покривила бы душой, сказав, что падение совсем меня не расстроило. Однако, проанализировав случившееся, я пришла к выводу: трагедии никакой не произошло. Может быть, даже наоборот, это падение в какой-то мере меня подстегнет и сослужит добрую службу: свои выводы я сделала моментально. А все хорошее, думаю, у меня еще впереди. Упала же я на тройном флипе — рядовом для меня прыжке, который обычно использую для разминки.

— Вот уже третий год подряд вы воплощаете на льду исключительно классические образы. Однако ваши Кармен, а затем и Китри были все- таки женщинами. Но художник Марио Каварадосси, арии которого из оперы Пуччини «Тоска» звучат в вашей новой произвольной программе, — мужчина...

— Видите ли, в «Тоске» именно музыкальная тема Каварадосси наиболее известна, звучит чаще других, и, если хотите, она самая душераздирающая. В своих миниатюрах я прежде всего стараюсь воплотить образы людей, поглощенных одним чувством — любовью. И мне при этом абсолютно не важно, мужчину ли, женщину ли раздирают эти самые любовные переживания. Я показываю просто любовь.

— И, наверное, сами в душе ее переживаете?

— Если вы хотите узнать, как обстоят дела у меня с мужем (бывшим боксером по имени Сергей. — Прим.), то знайте: все прекрасно.

— Давно замечено, что ваша внутренняя сила словно передается публике. Вы на самом деле всегда так уверены в себе? Или все же иногда приходится играть?

— Прежде всего на льду я стараюсь забыть, что я — это я. Стараюсь полностью воплотиться в свою героиню: если вчера это были Кармен и Китри, то сегодня Флория Тоска. За умение входить в роль кроется такая тяжелая работа, которая, признаюсь, дается мне намного труднее, чем даже отработка прыжков. Надо уметь заставить себя, даже если в данную минуту тебе очень плохо, выйти, улыбнуться...

— Кармен, Китри, Тоска... А что дальше? Много ли найдете оперно-балетных персонажей, целиком отвечающих вашим внешним данным, темпераменту и характеру?

— Мне кажется, как опытная спортсменка, я вполне могу изображать как озорных, забавных девчушек, так и повзрослевших дам. Так что ставший уже привычным имидж я потерять не боюсь.

— Вам хочется поскорее стать взрослой и серьезной дамой?

— Да я уже сейчас, в неполные двадцать три года, считаю себя достаточно серьезным и взрослым человеком.

— Удалось в этом году отдохнуть?

— Да, уже традиционно ездила в Израиль, где провела время на средиземноморском побережье. А потом началась черед сплошных тренировочных сборов — во Французски Альпах, на Корсике, а затем уже на льду в Швеции Москве.

— Почему вы, в отличие от других лидеров росийского фигурного катания — Елены Берехиной с Антоном Сихарулидзе и Евгения Плющенко, — все свои козыри, то есть новые программы, открыли задолго до Олимпиады?

— Потому что считаю, что новые программ обязательно надо вкатывать. И начала вкатывать их уже с июля. И только к началу зимы я подошла к тому рубежу, когда смогла выполнять в них все сложные элементы. Впрочем, дело это, как мне кажете абсолютно индивидуальное.

— После Олимпиады вы останетесь в больше спорте?

— До нее еще дожить надо.

— Не боитесь вообще из Америки не вернуться?

— Это вы о терроризме? Конечно, все, что сейчас происходит, это страшно. Но ехать в США тем не менее нисколечко не боюсь. К тому же недавно я уже была и в Канаде, и США. А на Олимпиаде, уверен служба безопасности будет такая жесткая, что мышь проскочит. И вообще, волков бояться — в лес не ходить. У каждого есть своя судьба.